Навигация по сайтуНавигация по сайту

Этические проблемы искусственного оплодотворения

Этические проблемы искусственного оплодотворения

Вопросы этики искусственного оплодотворения - это про­блемы отношения к началу человеческой жизни. Но если в случае аборта врач и женщина вступают в моральное отноше­ние с человеческой жизнью, пусть сроком в несколько дней, недель, месяцев, то в случае искусственного оплодотворения, это отношение не столько к началу уже существующей жизни, сколько к возможности самого ее начала. И если аборт, кон­трацепция, стерилизация - это борьба с возникновением че­ловеческой жизни, то, искусственное оплодотворение - это борьба за возможность ее возникновения.

Показательно, что в этой «борьбе» искусственный аборт и искусственное оплодотворение тесно связаны между со­бой: практика искусственного аборта поставляет пациен­тов для практики искусственного оплодотворения. Так, по некоторым данным, распространенность искусственного аборта как одного из способов планирования семьи ведет к росту вторичного (приобретенного) бесплодия. Специали­сты полагают, что вторичное бесплодие на 55% является осложнением после искусственного аборта. И если в сред­нем уровень бесплодия остается примерно таким же, как и 20-30 лет назад, то в настоящее время его структура меняется в сторону увеличения вторичного бесплодия .

Та­ким образом, очевидно, что исторически потребность в ис­кусственном оплодотворении вырастает отнюдь не только из потребностей борьбы с собственно бесплодием вооб­ще, сколько из потребностей борьбы с трубным бесплоди­ем - эпифеноменом медицинской деятельности и либе­ральной идеологии. Эпидемия абортов 2-ой половины XIX века исторически и логически связана с разработкой ме­тодик искусственного оплодотворения. Проф. И. Мануйло­ва констатирует: медицинская рекомендация к «экстракорпоральному оплодотворению, как правило, является след­ствием анатомических нарушений в маточных трубах вслед­ствие искусственного аборта».

Общественное сознание порождает весьма яркие эпитеты для искусственного оплодотворения: «новая технология раз­множения», «техногенное производство людей», «асексуаль­ное размножение». В оборот входят понятия: «избирательный аборт», «торговля репродуктивным материалом», «продукция оплодотворения», «суррогатное материнство» и т. п. Каждое из этих понятий - реальная единица «этического минного поля», которое новые репродуктивные технологии создают для современной культуры. Как быть с эмоциональ­но-психологическим миром личности, рожденной «в пробир­ке», ее моральным самосознанием, ее юридическими права­ми, социальным статусом в конце концов? А как отнестись к такой тенденции - «в полной семье сегодня детей рождается меньше, а вне брака - больше, чем 30 лет назад».

Давно уже перестали рассматриваться на уровне фанта­стики идеи искусственного оплодотворения спермой «генети­чески полноценных доноров». Сегодня понятие «полноценность» предполагает подбор донора в смысле цвета глаз, волос, на­циональности и «этнических особенностей реципиентки». Далеко ли от так понимаемой «полноценности» до заманчи­вой идеи о получении с помощью генетических манипуляций на эмбриональном уровне человеческого существа с заранее заданными свойствами? Тем более, что уже сейчас наука рас­полагает возможностью управления выбором пола.

Идея «управления» на уровне эмбрионального материала неразрывно связана с искусственным оплодотворением, как бы ни хотели многие за­крывать на это глаза. Симптоматично, что в трех фундамен­тальных типологических моделях искусственного оплодотво­рения оно никогда не являлось самоцелью, но всегда высту­пало лишь средством для решения другой задачи - задачи совершенствования человека. Эта задача ставится и в се­лекционно-зоотехнической модели. Эта задача стоит и в на­учно-мифологической (фантастической) модели (создание ис­кусственного человека - гомункула, искусственного интел­лекта и т. п.). Для цели совершенствования и таким образом спасения человека совершается и непорочное зачатие Бого­родицы. Очевидно, что для реализации идеи «управления» особенностями человека технологически, этически и поли­тически еще далеко. Сейчас же врачей и общественность беспокоит здоровье «пробирочных детей».

По данным диссертационного исследования Бахтиаровой В. О. «Состояние здоровья детей, родившихся в результате экстракорпорального оплодотворения и искусственного осе­менения», из 82 пробирочных детей - 44 имели неврологиче­скую симптоматику. Среди наиболее часто встречающихся расстройств: «задержка внутриутробного развития - 29,3% (от общего числа исследованных детей, зачатых методом ЭО), 28,3% (от общего числа исследованных детей, зачатых мето­дом ИО)», «асфиксия при рождении - 89,4% (ЭО), 90,5% (ИО)», «неврологические изменения - 53,6% (ЭО), 38,3% (ИО)»

К опасениям общего характера, высказанных автором, относятся:

1. В какой степени беременности, возникшие у бесплодных женщин, способствуют повышению генетического груза в популяции за счет рождения детей с врожденной и на­следственной патологией?

2. Каково влияние медикаментозных средств, длительно ис­пользуемых при лечении бесплодия (особенно гормонов) на плод?

3. Какова генетическая опасность использования спермы донора при искусственном оплодо­творении?

К этим опасениям можно добавить и следующие вопросы:

не станет ли метод искусственного оплодотворения косвенной поддержкой тенденции «асексуального размножения» и в итоге основанием принципиальных сдвигов в традиционных формах семейно-брачных отношений? Можно ли опасаться культуро­логических, демографических сдвигов в результате изменения структуры семейно-брачных, родственных отношений? Ответы на эти вопросы предполагают освещение истории и динамики создания технологий искусственного оплодотворения.

История вопроса. Идея «непорочного зачатия» стара как мир. Степень и мера ее влияния на возникновение идеи искусственного оплодотворения вряд ли может быть оп­ределена точно. Но очевидно, что в основе попыток разрабо­тать методы искусственного оплодотворения лежит принцип - «для искусственного оплодотворения совокупление не сущест­венно и не необходимо». Тем более аналогия оплодотворения без совокупления в животном мире у рыб, например, есть. Не­удивительно, что метод искусственного оплодотворения начи­нает использоваться впервые в ветеринарии.

Первый известный науке опыт искусственного оплодотво­рения на собаках был произведен в конце XVIII века (1780 г.) аббатом Спаланцани. С 1844 г. метод искусственного опло­дотворения начинает использоваться для оплодотворения кобыл и коров. Так, публикации в журнале «Вестник конозаводства» за 1902 год свидетельствует, что метод искусст. оплодотворения в случаях сужения канала шейки матки ко­был вполне испытан и вошел в общее употребление.

Среди пионеров-разработчиков этой методики в России известен И. И. Иванов. С 1899 года он начинает публико­вать свои работы по искусственному оплодотворению над различными видами животных. Исследователи именно ему отдают пальму первенства в выдвижении идеи о возможно­сти оплодотворения в искусственной среде. Основываясь на многочисленных экспериментах над животными, он оп­ровергает мнение о необходимости секретной деятельно­сти придаточных половых желез при акте оплодотворения.

В конце XIX века идеи искусственного оплодотворения на­чинают использоваться и для «борьбы с женским бесплодием». В 1917 году доктор Ильин Ф. констатирует, что к 1917 году наука располагает 69 описанными и успешными случаями ис­кусственного оплодотворения женщин спермой своего мужа.

Благодаря изданию «Пол, секс, человек» (Пер. с фран., изд-во «Мир», 1993 г.), российская общественность узнала о су­ществовании «скандальной» диссертации Ж. Жерара (1885 г.) «Вклад в историю искусственного оплодотворения (600 слу­чаев внутрисемейного осеменения)», которая получила во Франции в свое время большой общественный резонанс. И это неудивительно. Во 2-ой половине XIX века интимная жизнь супругов (т. е. то, что входит сегодня в понятие репродуктив­ной медицины - контрацепция, бесплодие) не находилась еще в компетенции медицины. Работа Ж Жерара была своеоб­разным вызовом общественному мнению, поскольку незадол­го до этого, в 1883 году, в Бордо в суде по аналогичному поводу было принято решение, что «искусственное осемене­ние противно законам природы».

Нельзя не обратить внимание и на следующее обстоя­тельство. В 1884 году во Франции принимается закон о раз­воде, что становится серьезным социальным основанием не только для продолжения дебатов об искусственном оплодо­творении, но и социальным «мотивом» продолжения научных разработок этого направления. Показательно, что в 1925 году доктор Шорохова А. А. в своем докладе на VI съезде Всесо­юзного общества гинекологов и акушеров в Ташкенте рас­сматривает искусственное оплодотворение не только как метод преодоления бесплодия (который в случае искусст­венного осеменения спермой донора или мужа (ИОСДиМ) связан, как правило, с мужским бесплодием), но как «неже­лание женщин сходиться с мужчиной» или как «право иметь ребенка неполовым путем». Есть все основания предполо­жить, что все 88 женщин, которым проводила операции док­тор Шорохова А. А., пытались отстоять это «право».

Возвращаясь к истории экстракорпорального оплодотво­рения, отметим, что идея И. И. Иванова о жизнеспособно­сти семени вне организма, стала основанием новой техно­логии искусственного оплодотворения. В 1912 году доктор Дорерлейн докладывает о работах Иванова в Мюнхенском обществе акушеров и гинекологов. Долгие годы эта идея, «питаясь» технологическими изобретениями, социальными потребностями, «гуманистическими» прожектами, все же не выходит из режима экспериментальной деятельности.

В 1944 году было достигнуто первое успешное культивиро­вание ооцита человека и экстракорпоральное оплодотворение (ЭО), приведшее к развитию двухклеточного эмбриона.

В 1968 году в клинике Бон-Холл (Кембридж, Англия) ме­дику Р. Эдвардсу и эмбриологу Н. Степто удалось имплантировать в полость матки женщины, страдающей бесплодием, эмбрион, полученный в пробирке в результате соединения яйцеклетки и сперматозоида. Через девять месяцев родился первый в мире «пробирочный» ребенок - Луиза Браун.

В Лондонском центре гинекологии и искусственного оплодотворения 29 апреля 1982г. впервые в Европе были рождены искусственно зачатые близнецы (оплодотворение в пробирке). Там же в 1982 году впервые в мире рождение в результате переноса яйцеклетки и спермы в матку, а в 1987 впервые в Европе рождение от донорской яйцеклетки и рождение от донорской спермы.

В России исследования в этой области начинают це­ленаправленно производиться с 1965 года в группе ран­него эмбриогенеза, которая в 1973 году перерастает в лабораторию экспериментальной эмбриологии. Первый «пробирочный» ребенок появляется в России в 1986 году в результате работы лаборатории клинической эмбрио­логии (рук. - проф. Б. В. Леонов) Научного центра аку­шерства, гинекологии и перинатологии РАМН. По данным на 1994 год проф. Б. В. Леонова, в лаборатории роди­лось более 15000 таких детей. Количество же центров, где производятся такие операции в России, приближает­ся к 10, в мире же их около 300. В 1990 году в мире насчитывается около 20000 детей, зачатых «в пробирке». Причем динамика в цифрах такова, что еще в 1982 году их было всего 74. Оценка эффективности этого метода у разных специалистов в разных странах разная. Наши спе­циалисты склоняются к цифре - 10-18%.

Методика искусственного опло­дотворения. Среди методов искусственного опло­дотворения различают искусственное осеменение спермой донора или мужа (ИОСД и ИОСМ) и метод экстракорпорального оплодотворения и переноса эмбриона в полость матки (ЭКО и ПЭ).

Искусственное осеменение подразумевает внесение специальным образом обработанных сперматозоидов непосредственно в полость матки, минуя цервикальный барьер. Прямым показанием к использованию этого метода является наличие "враждебности" цервикальной слизи к сперматозоидам, что является причиной их обездвиживания.

Интрацитоплазматическая инъекция сперматозоида (ICSI) является методом лечения, при котором в условиях лаборатории ЭКО под микроскопом происходит введение (инъекция) непосредственно сперматозоида в яйцеклетку. Этот метод лечения показан супружеским парам, у которых качественные показатели спермы недостаточны для проведения оплодотворения в условиях обычной программы ЭКО, либо, когда при хороших показателях cпермы в программе ЭКО неоднократно не удается достигнуть оплодотворения зрелых яйцеклеток.

Таким образом, методы ИОСД и ИОСМ применяются, в основном, в слу­чаях мужского бесплодия, мужской импотенции, при несо­вместимости мужа и жены по резус-фактору и некоторых других случаях. ИОСД и ИОСМ - более разработанные и известные методики.

В отличие от ИОСД и ИОСМ, методика ЭКО и ПЭ техни­чески достаточно сложна и состоит из следующих четырех этапов:

  • I. Стимулирование созревания яйцеклеток. Оно обеспечива­ется различными гормональными препаратами. По мере роста яйцеклеток производится анализ крови для определе­ния гормональной реакции развивающегося фолликула и ультразвуковой контроль за ростом фолликулов в яичниках.

II. Изъятие ооцитов (яйцеклеток). Эта операция осуществляет­ся либо с помощью лапароскопического метода, либо с по­мощью аспирационной иглы под ультразвуковым контролем. Лапароскопия проводится с наркозом, путем разреза ниже пупка. Введение аспирационной иглы (через свод влагали­ща или стенку мочевого пузыря) не требует хирургического вмешательства и осуществляется под местной анестезией.

III. Оплодотворение яйцеклеток в культуре. Изъятые яйце­клетки помещают в специальную жидкую среду, куда за­тем добавляют сперматозоиды. Время первого обследо­вания половых клеток - через 18 часов после введения сперматозоидов.

  • IV. Введение эмбриона в матку. Через 1-3 дня через кате­тер эмбрион доставляют в полость матки. Неудачная по­пытка воспроизводится через 3-4 месяца до 4 раз. Да­лее целесообразность пользования методом ЭКО и ПЭ для данного случая ставится под сомнение.

ЭКО является единственным методом, показанным при нарушении проходимости маточных труб или их отсутствии. Возникновение этой патологии возможно как следствие нескольких причин:

воспаление

оперативное вмешательство по поводу внематочной беременности

ранее проведенная стерилизация

врожденные отклонения в развитии половых органов

эндометриоз (наличие эндометрия кроме как в матке)

бесплодие неясного генеза

отсутствие или недостаточная продукция цервикальной слизи, что

препятствует прохождению сперматозоидов в полость матки

антиспермальные антитела в крови женщины

отдельные случаи снижения фертильности у мужчин

За простотой этого схематичного описания методики ЭКО и ПЭ, как достижения цели -желанной беременности, сто­ит и конкретная «цена». И дело не только в рублевой стои­мости процедуры, хотя она достаточно велика (1 млн. руб­лей - начало 1995 года). В понятие «цены» входит здоро­вье и даже жизнь женщины. Показательно в этом плане, что в одном из центров по лечению бесплодия перед началом процедуры женщина и ее супруг в обязательном порядке должны оформить заявление, которое начинается так: «Мы предупреждены о том, что оперативное вмешательство, применяемое для такого лечения, может сопровождаться осложнениями». Под осложнениями имеется в виду прежде всего риск многоплодной беременности, который в 20 раз превышает ее возникновение в норме. В понятие осложнений многоплодной беременности входят: угроза преждевре­менных родов, смертность женщин и детей, малая масса детей (в 10 раз чаще, чем в популяции) и т. д. Существует риск чрезмерной гормональной стимуляции яичников, приводящей иногда к их увеличению и даже разрыву (для доноров спермы никакой сравнимой опасности не существует).

Очевидно, что осознаваемая степень риска вынуждает ор­ганизаторов центров искусственного оплодотворения вносить в документ и такие пункты: «Заявляем, что мы не будем воз­буждать уголовное дело против сотрудников Центра, не пред­примем каких-либо действий, судебных преследований, ис­ков или счетов, связанных с проводимым лечением... Нам известно, что в связи с трудностями процедуры, может по­требоваться не одна попытка для достижения беременности, а также, что лечение бесплодия может оказаться безрезуль­татным... Мы предупреждены о том, что ... дети, рожденные в результате ЭКО... могут иметь отклонения в развитии». К этому выводу, несмотря на ряд обнадеживающих результа­тов, приходит и В. Бахтиарова: «Каждый из методов ИО уве­личивает риск перинатальной патологии и тяжелую невроло­гическую инвалидность с детства».

В нравственном наполнении понятия «цены» входит и судьба человеческих эмбрионов - запасных, лишних, ос­тавшихся невостребованными. Это - либо уничтожение, либо «служение науке», что впрочем одно и тоже. «Особый фундаментальный интерес» к человеческим эмбрионам и возможность его «фундаментальных» последствий для куль­туры определила самоограничивающее решение междуна­родной общественности: срок проведения фундаменталь­ных исследований с эмбрионом - до 14 дней. Сама по себе эта цифра загадочная и, очевидно, относительная. Но факт этического самоограничения биомедицинской науки налицо. Есть основание рассматривать это скромное достижение науки на пути ее нравственного наполнения нача­лом тенденции, определяющей развитие науки в XXI веке.

Либеральная позиция и законы. Определяющим мировоззренческим контекстом «новых технологий зачатия» является либеральная идеология с ее высшими ценностями «прав и свобод» человека и метафизическо-материалистическим основанием.

Основной принцип либеральной позиции по отношению к искусственному оплодотворению - это «право каждой жен­щины иметь ребенка». Или, как констатировала доктор А. А. Шорохова в 1925 году: «Материнское счастье есть неотъем­лемое право всякой женщины». Основанием этого права в рамках либеральной идеологии является естественно-биоло­гическая функция деторождения. Определенным образом на методику искусственного оплодотворения работает и мате­риалистический мировоззренческий принцип понимания че­ловека не как «образа и подобия Божия», а как образа и подо­бия обезьяны. Под знаком именно этого принципа в 20-е годы в России по инициативе И. Иванова, уже упоминавшегося про­фессора экспериментальной зоотехники, и с санкции Совнар­кома СССР начали проводиться практические опыты получе­ния «новогибридного человека» путем скрещивания людей с антропоморфными обезьянами. Перенос положительного опы­та из зоотехники и ветеринарии на «человеческую модель» - факт эмпирической науки. Доктор А. А. Шорохова писала:

«Женщина не исключение из общего для всего животного мира правила, относительно возможности зачатия от искус­ственного оплодотворения».

Сведение ряда эмпирических фактов разных уровней ор­ганизации жизни к общим закономерностям, безусловно, достижение эмпирической науки. Но для человеческой куль­туры имеет значение не только познание или констатация какого-либо факта или общего закона конкретной наукой. Вл. Соловьев справедливо полагал, что «такая наука не мо­жет иметь прямого отношения ни к каким живым вопросам, ни к каким высшим целям человеческой действительности, и притязание давать для жизни идеальное содержание было бы со стороны такой науки только забавным».

Примером такого рода «притязаний» является суждение доктора А. А. Шороховой: «Есть ли основания отказывать в искусственном оплодотворении женщинам, желающим иметь ребенка не половым путем». Естественно, что находясь в рамках ориентации эмпирической науки - нет оснований. Таким образом был открыт переход с одного - более кон­кретного и низшего - уровня рассмотрения жизни, на дру­гой - социальный и нравственный.

Первое положение статьи 35 «Искусственное оплодотво­рение и имплантация эмбриона» в «Основах законодатель­ства Российской Федерации об охране здоровья граждан» (1993 г.) гласит: «Каждая совершеннолетняя женщина де­тородного возраста имеет право на искусственное опло­дотворение и имплантацию эмбриона». За этой «каждостью» и этим ничем не ограниченным (даже медицинскими показаниями, не говоря уже о морально-этических) «имеет право» стоит ряд возможных непредсказуемых изменений социальных и половых ролей в человеческих отношениях.

О чем идет речь? Во-первых, о косвенной поддержке ин­вертированных лиц (гомосексуализм мужской и женский). Во-вторых, о весьма проблематичной в нравственном отноше­нии перспективе воспитания детей в неполных семьях. В-третьих, о возможных деформациях института семьи в сторону увели­чения неполных семей и реальном росте числа детей, рожден­ных вне брака. В-четвертых, о неизбежных изменениях нравст­венного сознания, которые будут связаны с обесцениванием таких ценностей, как «любовь», «братство», «альтруизм», «ми­лосердие» и других, близких с ними понятий, коренящихся в биофизиологической «плоти» человеческих взаимоотношений. О. Хаксли в своем романе-антиутопии «О дивный новый мир» разворачивает до логического предела возможности и послед­ствия искусственного оплодотворения, ставшего законодатель­ной нормой «Мирового Государства». Семья, материнство, еди­нобрачие здесь запрещены и рассматриваются как источник сильных и нежелательных эмоциональных переживаний, душев­ной боли и, в результате - всевозможных болезней. Место «любви» в иерархии ценностей данного общества занимает по­нятие «взаимопользование», фиксирующее презрение к досто­инству человека и отрицание личной свободы.

Сто лет разделяют юридический запрет на искусственное оплодотворение (1883 г., Франция) до его законодательного признания, в частности, в России. Шестьдесят лет разделя­ют утопическую ценность «взаимопользование» (1932 г. - выход в свет романа О. Хаксли) до взаимовыгодного рынка половых клеток, донорства, заказных родов. Новый вид меж­дународного бизнеса - «зачаточного» или «репродуктивно­го» - получает широкое распространение в Европе. Реклама фирм, занимающихся подобной практикой, например, «Польско-Нидерландского контактного бюро» с указанием цены за суррогатное материнство - 22,5 тысячи долларов, становит­ся типичной и для российской прессы. Донорство половых клеток платное, так как процедуру ИО рассматривают не как лечение болезни, а как улучшение качества жизни. Сколько лет понадо­бится для полного выхода «терапии бесплодия» на уровень социально-нравственного принципа «асексуального размно­жения» или «техногенного» деторождения?

Консервативная позиция. Вл. Соловь­ев, предвидя практически 100 лет назад технологическую экспансию («абсолютизм эмпирической науки»), полагал:

«Избежать этого можно, только признавая выше человека и внешней природы другой, безусловный, божественный мир, бесконечно более действительный, богатый, живой, нежели этот мир призрачных поверхностных явлений, и такое при­знание тем естественнее, что сам человек по своему вечно­му началу принадлежит к тому высшему миру и смутное воспоминание о нем так или иначе сохраняется у всякого, кто еще не совсем утратил человеческое достоинство».

В настоящее время российская общественность распо­лагает конкретной оценкой искусственного оплодотворения с христианской, православной точки зрения.

Эта оценка формируется в границах основополагающих постулатов христианства. Один из них - таинство брака, через которое «дается объективное божественное основа­ние для благодатной жизни». Освя­щение союза мужчины и женщины описано в первой книге пророка Моисея «Бытие»: «И благословил их Бог и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь» (Быт., 1, 28). Благо­словение деторождения так описывается пророками. «Ибо Ты устроил внутренности мои и соткал меня во чреве матери моей», «Не сокрыты были от Тебя кости мои, когда я созидаем был в тайне, образуем был во глубине утробы» (Пс., 138, 13, 15). «Зародыш мой видели очи Твои; в Твоей книге записаны все дни, для меня назначенные, когда ни одного из них еще не было» (Пс., 138, 16).

При описании таинства создания человека пророками используются физиологические понятия и образы. В то же время они свидетельствуют о событии всегда большем и более значимом, чем его физиологическая канва. Это «боль­шее» раскрывается в восклицании Евы при рождении пер­венца: «Приобрела я человека от Господа» (Быт., 4, 1). и в свидетельстве св. Максима Исповедника: «Святый Дух присутствует во всех людях без исключения как хранитель всех вещей и оживотворитель естественных зарождении...».

Эти исходные принципы дают основание выйти на уровень конкретных суждений православных авторов по морально-эти­ческим вопросам искусственного оплодотворения. К сожале­нию, они сегодня не многочисленны и между ними есть не­большие расхождения. Одна из этих позиций - рассуждения о. Николая Балашова. Они сводятся к следующим выводам:

1. Искусственное оплодотворение незамужней женщины осу­ждается прежде всего, исходя из интересов ребенка, который «заведомо лишается возможности быть воспи­танным в полноценной семье».

2. Искусственное оплодотворение замужней женщины без со­гласия и участия ее мужа недопустимо, «ибо ложь и дву­смысленность разрушают целостность брачных отношений».

3. Искусственное оплодотворение с согласия мужа и с ис­пользованием донорского генетического материала «раз­рушает связь супружеской верности. Если уж муж неспо­собен к оплодотворению и медицинская наука не может ему помочь, жена должна принять его таким, каков он есть, не пытаясь в той или иной форме найти подмену».

4. Относительно гомогенного оплодотворения о. Николай Балашов разделяет вывод о. Стэнли Каракаса, что ис­кусственное оплодотворение спермой мужа - «это впол­не уместный способ использования медицинских знаний, позволяющий христианскому браку реализовать одну из главных целей: продолжение рода».

5. Способ искусственного оплодотворения in vitro вызывает этические возражения в связи с необходимостью унич­тожения «лишних» эмбрионов, что несовместимо с пред­ставлениями Церкви о человеческом эмбрионе как носи­теле человеческого достоинства.

6. «Возможна, однако, и модификация оплодотворения в про­бирке с использованием единственной яйцеклетки или с им­плантацией всех образовавшихся эмбрионов в утробе мате­ри». Хотя, как отмечает о. Николай, не все православные авторы разделяют эту позицию. Например, о. С. Харакас не без основания полагает, что манипуляции с человеческой жизнью у самых ее истоков могут иметь «непредсказуемые последствия в плане формирования менталитета».

7. С точки зрения защиты целостности и уникальности брач­ных отношений, практика донорства яйцеклеток и опло­дотворенных эмбрионов представляется моралью недо­пустимой.

8. В разряд этой оценки попадают все разновидности сур­рогатного материнства. В основе этого метода лежит «пре­небрежение глубочайшей эмоциональной и духовной свя­зью, которая устанавливается между матерью и младен­цем во время беременности», не говоря уже о кризисе идентичности рожденного таким образом человека.

Для современного Православия, таким образом, харак­терна различная степень приемлемости «аномальной техни­ки деторождения».

Позиция же Римско-Католической Церк­ви более однозначна. Она выражена в официальных доку­ментах, в информационных бюллетенях папской курии, ре­чах и обращениях папы Пия XII, документах Второго Ватиканского Собора и т. п. Методы искусственного оплодотво­рения католическая церковь осуждает, исходя из традицион­ного для моральной теологии понятия естественного закона.

Устойчивая консервативность христианской позиции противостоит подвижной изменчивости либерализма. В ли­беральной идеологии, как правило, «естественные осно­вания - в нашем случае естественно-биологическая функ­ция деторождения - превращаются в социально-нравст­венные ценности и правовые нормы» («право каждой жен­щины иметь ребенка»). Но путь реализации этой нормы в рамках либерализма - это путь борьбы с своим собствен­ным «естественным основанием», путь «побед над приро­дой», т. е. противоестественный путь «освобождения че­ловека» от его собственных природных свойств и, в итоге, от самого себя. «Это могло случиться только в силу спо­собности (человека - И. С.) самоопределяться изнутри... дающей человеку возможность действовать и хотеть не только сообразно его естественным склонностям, но так же вопреки своей природе, которую он может извратить, сделать «противоестественной». Падение человеческой природы является непосредственным следствием свобод­ного самоопределения человека». Но «свободное самооп­ределение человека» - позиция, более близкая скорее XVIII-XIX векам, нежели XXI веку, которому предшествовал XX, с его атомными экспериментами и катастрофами, со­циально-политическими драмами, нигилистическим опы­том и экологическим прозрением.

Сегодня уже не являются сенсацией случаи ИО и имплантации эмбриона женщинам при наличии определённых изъянов репродуктивной способности супругов. Успешное применение названных методов позволяет такой семье иметь ребёнка, но при этом может порождать морально-этические и правовые проблемы, в частности, споры об установлении отцовства. Ещё более спорной в смысле признания отцом и матерью ребёнка является ситуация, когда эмбрион в целях его вынашивания имплантируется другой женщине (суррогатной матери).

В настоящее время статья 51 Семейного кодекса РФ, не оставляя места для споров и тяжб, устанавливает, что если супругами дано письменное согласие на применение методов ИО или имплантации эмбриона, то они официально записываются отцом и матерью ребёнка со всеми вытекающими из этого правовыми последствиями.

Что касается случаев применения имплантации эмбриона другой женщине ( суррогатной матери), то запись о родителях ребёнка может быть сделана только с её согласия. Естественно, что как родившая ребёнка суррогатная мать, так и отец ребёнка, появившегося на свет в результате ИО, не вправе затем в судебном порядке добиваться отмены записи об отце или матери и признания либо аннулирования родительских прав и обязанностей ( Г.И. Кучер "Medicine for you", Courier" N22 (29)'96 ).

Моральные и юридические проблемы, связанные с проблемой суррогатного материнства, оказываются наиболее сложными. В США, например, пока (к 1991 году) не принято законов, запрещающих суррогатное материнство.

Доводы противников:

  • 1. Дети превращаются в товар, а материнство -- в договорную работу, оплачиваемую обеспеченными бездетными супругами. Безопасность здоровья будущего ребёнка и суррогатной матери отходят на второй план перед материальной выгодой.
  • 2. Суррогатная мать психически травмируется необходимостью "отдать", рождённого ею ребёнка.
  • 3. Ребёнок может наследовать генетические дефекты от суррогатной матери, некоторые из них не могут быть выявлены современными методами.
  • 4. Опасения внушает психическая адаптация ребёнка, когда он узнаёт о своём рождении, при общении с суррогатной матерью и т.д.

Разнообразные этические вопросы связаны с индивидуальными и общественными суждениями о надлежащем поведении в области продолжения рода. В прошлые эпохи считалось, что на каждый из этих вопросов есть только один верный ответ. Сегодня же мы понимаем, что правильность тех или иных ответов относительна, так как всё больше знакомимся с разными религиями и культурами, с самым широким спектром взглядов.

Каждый человек должен сам делать собственный выбор и не навязывать свои взгляды другим.

Литература

1. Силуянова И.В. Биомедэтика в России: ценности и законы. Изд. "Литера",-- 1997.

2. Г.И. Кучер "Medicine for you", Courier" N22 (29)'96 .

Опубликовано: 16.02.2008 в 12:17

Комментарии

Комментарии отсутствуют

Выберите себе хорошего специалиста!

Понравилось? Поделитесь с друзьями или разместите у себя: